Комментарии: |
"Дневниковая запись М.М. Пришвина за 28 февраля: «Две женщины идут с кочергами, на кочергах свинцовые шары – добивать приставов»... Шел Великий Пост. «Хвосты» (искусственно созданные очереди за хлебом) в русской столице преобразились в народные гуляния. «Я был счастлив с этими толпами. Это была Пасха (! – С.Ф.) и веселый масленичный наивный рай, – так чувствовал утонченный эстет Виктор Шкловский. – Громили магазины, полицейские участки, трамваи. Особенно любили забавляться с «малиновыми» (городовыми), убивали, спуская под невский лед... Прямо на улицах, «во имя свободы», устраивали ритуальные сожжения «врагов народа» – их привязывали к железным кроватям, которые водружали на костер! Это можно рассматривать как подсознательную ретрансляцию архетипов языческой культуры, богатой на обряды «битья» неугодных идолов, сжигания, например, на Масленицу, чучела уходящей зимы» <...> Оправданием этих убийств были пресловутые «пулеметы», якобы установленные на крышах домов... Однако тщательное расследование, проведенное после переворота, ни к чему не привело... Не было обнаружено ни одного заслуживающего доверия факта. «Никаких следов этого заготовления не нашли», – писал о т.н. «протопоповских пулеметах» член ЧСК Ф.И. Родичев. Позднее, уже в эмиграции, сами февралисты приписывали пулеметы «воображению возбужденных масс». В настоящее время исследователями это квалифицируется как «психоз». Но жертвы у этого психоза были самые что ни на есть реальные" (С. 46–51). |